Synka

its not late to change, again

2d, Music, idea, the script - Luwyh

Глава Первая: Рождение

Время: 23:34

Станция: Беговая

 

Сквозь запотевшие очки можно увидеть приоткрытую дверь. Холодный свет, пробирающийся сквозь щель между дверью и стеной, слепит, но и даёт знать куда идти. Я неуклюжа поднялась.

Поправляя очки, я осматриваю тесное помещение, в котором я оказалась. Оно было похоже на коморку или на помещение техобслуживания. Вёдра, старые плакаты, краска, электрощит. Я выхожу на яркий свет. После пары секунд привыкания к освещению, я прохожу по коридору, до самого его конца.

Внезапный звук издаётся из-за стены, похожий на резкий удар металла об металл, сопровождающийся стуком колёс, скрипом, шумом. Звук повторяется, повторяется, и повторяется.

Сначала я немного испугалась резкого звука, что свойственно каждому человеку, но каждому человеку также свойственно и привыкать, после второго и уже третьего удара, тревога уходила, хотя чувство неправильности не исчезает. Более того, оно усиливается с каждым новым ударом. Чувство потерянности, дополнилось чувством неуверенности и дискомфортом.

Коридор загибается под прямым углом и поворачивает налево, где виднеется платформа, рельсы, и поезд, который стремительно въезжает в тупик, отъезжает и врезается вновь, издавая громкий звук, одновременно неприятный и возбуждающий память.

Водитель поезда вероятно находится в экстазе от агонии металла, всё более искажённого и неправильного. Он наслаждается от кровоизлияния бетона.

Шум невероятно сбивает, я понимаю, что мне нужно найти выход, или сообщить хоть кому-то о том, что я здесь есть, но…  Мои руки превратились как будто в металл и заржавели, а ноги вросли в холодный влажный кафель метрополитена.

Шум становится толи настолько слабым и незначительным, что моё ухо еле улавливает его, толи он становится столь важным и необходимым, что превращается в тишину, добиваясь ощущения того, что ничего вовсе и не было: ни шума, ни поезда, ни этого влажного кафеля, ни моих железных рук, ни меня. А может и вовсе, шум – это и есть я. Но что тогда есть шум? Если даже я являюсь его частью, то наверняка не столь важной и необходимой ему чтобы существовать. А поезд вместе с водителем вероятно являются просто посредниками, между мной и шумом.

Шум знает кто я, он знает, что было со мной вчера, или сегодня утром, что не знаю даже я сама. Он знает всё что я когда-то сделала и сделаю, я знаю его полностью в ответ. Шум меня так манит, он хочет поглотить меня, но не может же всё быть односторонним? Даже не так, ничто не может быть односторонним. Шум это знает, и он знает, что будет дальше, он переживал эти ощущения сотни раз, шум знает, что мы взаимно поглотим друг друга. Я не знаю зачем он хочет взять меня в свои холодные объятия, и почему я оказалась перед ним, почему?

Мне стоит сделать шаг в его сердце, потрогать его, понять. Может я не лучший человек для такого дела, не самый правильный, не та с которой нужно брать пример. Но я обязана достичь сердце шума. Даже если я не первая кто это делает, но я не могу упустить такой момент.

Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Я отрываю свои практически слившиеся с кафелем ноги, и делаю прыжок с платформы вниз, на рельсы. Мой череп раскалывается под вальс шума, который отсчитывает: Раз, два, три, раз, два, три, раз, два, три, раз…

 

Время: 6:09?

Станция: Беговая?

 

Открывая глаза, я не покидаю черное пространство. Я остаюсь светлой, по крайней мере с моей точки зрения. Единственный объект кроме меня – точка, бесконечно малая, но и горячая настолько, что может обогреть абсолютно всё бесконечно чёрное пространство. Иногда из неё выходят лучи, они появляются примерно раз в цикл, и кружатся вокруг её, обжигая вакуум.

Когда я смотрю на неё, то у меня появляется чувство, что мы единое целое, или просто очень похожи, возможно я со стороны выгляжу ровно также, как и она, хоть для себя я и выгляжу обычно.

 

Время: 7:35

Станция: Беговая

 

Эй – меня будит высокий длинноволосый мужчина в черной одежде

Выходим, наша остановка.

Он берёт, ещё не до конца проснувшиеся, меня за руку, и вытаскивает из вагона метро.

На удивительно безлюдной станции, мужчина ставит меня на ноги, даёт мне мятую бумажку, и прощается.

До свидания?.. – Тихо проговорила я в его сторону.

Протирая глаза и очки, я достаю бумажку, которую он мне дал тремя секундами ранее.

Шум не уходит из головы, но я, борясь с ним, решаю развернуть бумажку. На бумажке был номер телефона, адрес и надпись, которую я засчитала за имя – Нейрок.

 

Холодный ветер со стороны туннелей дул мне в лицо, раскидывая мои волосы будто кубики на столе.  Я с полным недопониманием стою неподвижно, пытаясь понять, что мне нужно делать. Шарф окутал мою шею, сильно сжимая ей, и пульсировал, будто оголённый провод.

Я не… – пыталась сказать я, но меня перебило сообщение о том, что поезд отправляется до станции «Сосновый Бор»

 

 

 

 

Глава Вторая: Подножие

 

Время: 8:40

Станция: Разманская

 

Это было глупое решение сразу же ехать по адресу, который мне дал первый же незнакомец, встреченный мной в метро.

«Внимание двери открываются, следующая станция Сивольский Проспект!»

Двери вагона открываются, и я выхожу на платформу, протискиваясь сквозь толпу людей, пытающихся пройти во внутрь. Немного кряхтя от того что меня сжали люди с обоих сторон, я вижу того самого мужчину, стоящего на лестнице, являющейся переходом на другую линию метро. Чёрно-белый мужчина пронзает меня взглядом, а позже растворяется в жидкости под названием люди, и следует со всеми остальными молекулами до края сосуда, и исчезает в туннеле, ведущем на оранжевую ветвь метро.

Вырываясь из компрессора, я пробираюсь к человеческому туннелю, размываясь в толпе, уже не надеясь увидеть его на этой станции.  Превращаясь в частицу потока, мои ноги сливаются с ногами других частиц, движущихся по трубе всё дальше от красной линии, бежевая плитка под ногами постепенно превращается в белые точки, падающее в бездну. Люди превращается сначала в размытые фигуры, потом от них остаётся только контур. Их шаг в совокупности и так казался шумом, сейчас он ускоряется до тех пор, пока не превращается в звук бензопилы, а после и в писк, переходя в состояние плазмы. Газообразные люди полностью растворяются в пространстве, сначала ярко светясь, но через миллионы лет угасая продолжая своё разложение на атомы, а после и на кварки, пока от них не остаётся сознание, существование которого уже и так можно подвергать сомнению.

Мои глаза растворяются в темноте мыслей, которые прошлые миллионы лет, проведённые в этом туннеле, меня не беспокоили.

 

Время 19:20

Станция: Проспект Моряков

 

Я захожу в небольшой, полупустой музыкальный клуб, в котором играет тихая, но шумная музыка, исходящая со сцены, где несколько подростков играют на инструментах. Плакаты справа от меня показывают, что сегодня в это время играет студенческая группа: «ЭВМ», играющая в жанре шугейз и нойз, что я прекрасно поняла и без плаката. Довольно мрачную атмосферу этого места, прекрасно дополняет шумная, и невероятно размытая музыка.

Чего ты здесь стоишь? – ко мне подходит немного мрачная женщина лет 29.

Ты кого-то ждёшь? Если нет, то билеты надо покупать на кассе. – говорит она грубым и уставшим голосом смотря на меня.

Я-я увидела пост группы. Им требовался гитарист. Когда я написала в комментариях под постом, что я могу попробовать, они мне прислали адрес и время, вот. – негромко промычала я, в ответ уставшей женщине.

Она взглянула на мою спину, на которой висела гитара в чехле, после чего я решаюсь ещё раз посмотреть ей в глаза.

Через пару мгновений девушка указывает рукой в сторону коридора со словами –  Иди до конца коридора, а после налево, там будет дверь с надписью РЕП.

Посмотрев на коридор, я поворачиваюсь в её сторону и негромким голосом говорю «спасибо». Уже уходя в глубь коридора, женщина негромко отвечает «Не за что», а после что-то неразборчиво промычала.

После её слов, я спешно прохожу в глубь помещения вплоть до самой двери с надписью «РЕП». За мгновение до того, как я дергаю ручку, я слышу еле уловимый разговор двух подростков и слабые, как будто нервные удары педали об бочку. Дверь слегка открывается, и взгляд двух человек падает на меня.

Я молча и неуклюжа захожу в помещение, пока взгляд подростков протыкает меня иглами насквозь.

Ты же Вероника, верно? – окликнул меня парень.

Да всё так – ответила ему я.

Приятно познакомится. Ты сможешь это сыграть? – ответил парень, протягивая мне табулатуру с гитарной партией.

Он смотрел на меня довольно спокойным и немного апатичным взглядом, под нервные стуки бочки. Девушка, сидевшая за барабанами, изредка поглядывала на меня добрым взглядом, хотя шум бочки говорил об обратном.

Да, думаю смогу – проговариваю я про себя, забывая о том, что вопрос задал живой человек, ждущий ответа.

А что вы играете? – спросила я, оторвав глаза от табулатуры.

В основном каверы. Хотя мы пытаемся играть что-то вроде инди-рока или этериала, но получается шугейз или что-то близкое к пост-року, или… Я не знаю, как это описать. У меня не настолько большой музыкальный кругозор. – легко отвечает девушка, сидящая за барабанной установкой, немного поглядывая на парня, которого она, вероятно, перебила, не дав ему начать даже говорить.

Парень аккуратно проводит медиатором по струнам гитары. Он смотрит на меня, а потом оглядывается на барабанщицу и кивает. Я поняла, что мы начинаем.

Раз…два… Раз… Два… Три… Четыре… - отсчитывали удары палки об палку. И…

Первый удар педали об бочку заполнил мою полупустую, наполненную язвительным чёрным шумом, голову. Через мгновение раздался аккорд, заполняющий всё пространство тёмно-голубым цветом, переливающийся в тёмно-фиолетовый, каждый последующий удар гитариста заполнял голову различными цветами, становящиеся то ярче до такого момента, что глаза превращались в кончики пальцев, касающиеся бесконечно большого, голубого, ясного неба, то темнее, пока реальность не размывается под шумом роботизированной, но при этом не чуть не менее человечной бочки, которая достигала своей максимальной громкости каждые несколько мгновений, которые я успешно теряла.

Мой ремень давил на кожу, как будто между ними не существует футболки, при этом он принимал самые разные геометрические формы, которые мог принять ремень.

Я вдавливаю струны в поверхность грифа, и мои пальцы вновь чувствуют металлическую сущность этих лезвий. Первое касание пластикового медиатора и струны случилось за мгновение до удара бочки, я не смогла бы попасть в ритм остальных членов этого шумного пиршества, никогда.

Из-за всеобщей внутренней паники движение медиатора было хаотичным, рука дрожала, как не дрожала уже несколько столетий, проведённых между ударами бочки. На лице появилась нервная улыбка, как будто из-за небольшого косяка меня могу загрызть собаки, на меня напишут уголовное дело, или я начну бесконечно взбираться вверх по эскалатору, ведущему в самый низ, а моя недолгая жизнь обрушится и падёт под моими собственными ногами. С каждой секундой моя собственная мелодия отдалялась от общего ритма.

Парень, имя которого я вероятно не знала, начал петь.

Не убиваемый вирус в моей крови

 

Его немного хриплый голос, слегка выбивался из стены шума, сделанной им же. Он опустил гитару и начал скорее не петь, я мелодично проговаривать довольно банальные предложения, написанные кем-то десять лет назад. Моя партия была одинакова практически всю песню, на куплете мне надо было лишь выключать дисторшн, а на проигрыше его включать, переходя с рифа на слегка быстрое дергание квинт.

Я постепенно размылась в эхе голоса и перегруженных гитар, но мои косяки также было прекрасно слышно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава Третья: Мой личный ком из земли и камня

 

Время: 6:09?

Станция: Беговая?

 

Открывая глаза, я не покидаю чёрное пространство. Дрожащая рука касалась несколько раз касалась белой, бесконечно малой точки. После каждого касания, я открывала глаза, не покидая чёрное пространство, но также с каждым касанием, на небе рождалась звезда, иногда бесшумно, а иногда оглушая настолько, что из ушей начинала течь кровь, похожая на белоснежный ком, она затапливала всё пространство, меняя его цвет до неузнаваемости. Но спустя некоторое время кроваво-белое пространство, трансформировалась обратно в космос, возвращая белую точку на место.

С каждым днём, который я проводила здесь, моё личное пространство преображалось, меняя свою текстуру, запах, цвет, иногда во благо пространству, менялась я, становясь шумом, дабы слиться с пространством напрочь, теряя свою человечность, иногда я становилась столь контрастной, что пространство избегало меня, ставя непроходимые стены или закрытые двери. Оно бомбардировало меня говорящими метеоритами, как будто ненавидя меня, но практически с каждой их атакой я справлялась, оставаясь с надеждой, не покидая пространство, которое меня родило.

 

Время 22:30

Станция: Проспект Моряков

 

Артемия попрощалась с новым членом их недавно сформированной группы. Она быстро собрала свои вещи и покинула помещение, хотя всё прошло неплохо, мы все как всегда лажали, но я хотела уйти, может потому что я не привыкла к ней, или ещё что-то. Я была довольно добра к ней, и всё прошло неплохо, и лучше было остаться с ними, попить чай, пообщаться, но…

Дверь захлопнулась, Вероника молча поглядела на дверь, пока та неспешно закрывалась, а после и на Андрея, чьё имя она узнала минут семь назад.

С ней всё в порядке? – с небольшой долей тревоги спросила я

Думаю, да. Она обычно всегда сразу после репетиции уходит. – ответил Андрей

Просто… Вдруг я что-то не так сделала, или как-то её задела, ну или…

Да нет, ты просто лажаешь невероятно, и играть начала видимо только позавчера. Может поэтому. – Довольно спокойно, но видно, что с долей иронией, перебивает меня Андрей

Я даже не знаю, что ответить – заедая слова ответила я, хотевшая сказать это с ещё большей долей иронии и ещё громче чем он, но сказала так, как будто я обиженная маленькая девочка, которая не смогла в ирони…

Перебив свою же мысль, я, бросив взгляд на Андрея, спросила – У вашей группы есть название?

Эээ… нету? Нашей группе всего две недели, и… Артемия не придумала названия...и

То есть Артемия является основателем группы, верно? – я громко спросила, не дав Андрею договорить, что он не сильно хотел и делать.

Ага, я кстати её спрашивал насчёт названия, но она отвечала, что думает, и то что у нас так-то нет песен, когда напишем альбом тогда и придумаем, придумай сам и прочее. Тем более она говорила, что у неё можно сказать слабая фантазия, с чем я бы поспорил, но… Возможно она переложит эту ношу на тебя или на меня, или на нейросеть, а может и сама придумает. Она не очень любит давать чему-то имена, говорит, что они такие себе, и знаешь, я с ней, наверное, даже согласен, не так критично, как она, но рано или поздно, она точно что-нибудь придумает. Для неё группа важна, хоть в ней только я, она, и теперь ещё ты. Добро пожаловать!

После слов, «Добро пожаловать», Андрей иронично похлопал в ладоши, заразив меня тем же, и теперь мы уже вдвоём не спуская неловких и, наверное, кривых улыбок, хлопали в ладоши, смотря друг на друга.

Лёгким движением руки, невидимой для меня силой, открывается дверь, и в комнату входит та мрачная девушка, которую я встретила сегодня ранее в этом же клубе. Она оказалась администратором или управляющим этого клуба.

Артемия уже ушла? – Довольно апатично, но при этом с некой глазурью из удивления, спросила управляющая.

Угу – промычал Андрей, уже успевший отойти от безудержного хлопанья в ладоши.

Управляющая, уже выходя из комнаты, ещё раз посмотрела на меня тяжёлым, но мягким взглядом, прижимающий меня к стенке, а после уверенно, но монотонно и тихо проговорила –  Артемия тебе сказала, что у вас концерт через две недели?

Я, полностью оторвав голову от её нижней части шеи, посмотрела ей между глаз, и ответила «Нет?»

Администратор, слегка при подняв брови, и немного выправляя свою спину, с невероятной для неё легкостью слов, и громче чем раньше, сказала такие невозможно простые слова, что наилегчайшие математические действия превращаются в формулы, где задействуются элементы из квантовой механики и астрофизики, при этом эти слова, исходя из данной ситуации, ожидал бы услышать любой человек, способный понимать её язык, и способный здраво мыслить. Я являлась таким человеком, и ожидала услышать слова, которые она произнесла.

А, ну спросишь у неё – она произнесла, и окончательно вышла из комнаты, негромко закрыв дверь.

 

Я неловко повернула голову на Андрея, ожидая что он сам решит поделится информацией. Но прождав три четверти половины мгновения, я решилась спросить его, пока его голова была опущена в телефон, который он успел достать несколько секунд назад.

 

Ч-Что за концерт? – Спросила я, немного растянув первую букву.

Вы получается уже договорились с управляющей, назначали дату и т. д?

 

Ага – ответил Андрей, немного приподняв свою голову над телефоном.

 

Пятого декабря, да.

Артемия ещё вроде как в сентябре договорилась с ней, о концерте. 

То есть даже до того, как она меня пригласила в группу – Громко, слегка неразборчиво, при этом растягивая некоторые гласные, проговорил Андрей.

 

Я, проглотив ком из воды, которую я сгенерировала с помощью своих слюнных желез, уже догадавшись, и ответив на свой же вопрос, спросила - То есть Артемия…

 

Они вроде, как родственники, да. Хотя я не уверен.

Как-то неохота задавать этот вопрос кому-то из них. – Немного хмуро, но также легко перебил меня Андрей

 

Кстати, когда она мне сказала о концерте, я тоже подумал, что они сестры. – продолжил Андрей, уже смотрев на меня.

 

Через несколько секунд молчания, Андрей спустил на меня взгляд.

Я надеюсь к концерту играть ты научишься, или возьмешь треугольник, а то к моменту концерта, с тобой нас выкинут на мороз, привяжут к поезду, и будут волочь нас по снегу. А вина будет лежать на тебе, на тебе… - Высказал Андрей, с ухмылкой смотря на меня.

 

Хотя я не уверен умеешь ли ты играть хотя бы на треугольнике.

 

Знаешь ли! – Выкрикнула я, как будто усмехаясь над ним, при этом также, как и Андрей, протягивая гласные.

 

Когда ты пел, я думала, что на тебя опустился ангел с горящей сковородкой, и пробил тебе челюсть, уничтожив огнём твои голосовые связки, потому что ты уничтожил всех райских овец. - Продолжила я, заедая половину слов, и постоянно изменяя темп голоса, хотевшая показать своё умственное превосходство над ним, пока сам он стоял и корчил улыбку.

 

Да, да, да ты права, только ты вероятно перепутала свои лязгающие струны, которые ты не смогла адекватно зажать, провоцируя ангелов уничтожить меня. – Андрей артистично изверг из себя эти пару предложений, и посмотрев на меня ещё более хитрым взглядом, закончил –

 

Ох, как я и говорил… Вся вина лежит на тебе… - Изображая из себя раненного страуса, выкрикнул Андрей.

 

Ладно, я пошёл, удачи. – Сказал Андрей, закинув на себя гитару сказал Андрей.

Когда он уже был на выходе из комнаты, Андрей произнёс –

А, кстати, передай ангелам привет… Я вижу ты с ними в близком контакте – прокричал в мою сторону Андрей, и тут же поспешно вышел из комнаты.

 

Я, хотевшая ещё что-то высказать в его сторону, не успела что-то понять, как я тоже оказалась в коридоре вместе со своей гитарой.

 

В мрачном и пустом ещё пару часов назад клубе, сейчас было куча народа. Противные, но при этом красивые и мелодичные синтезаторы, протыкающие мои уши, трогают мою нервную систему, надавливают на неё, как будто искажают мои нервы, отключая меня от момента сейчас, переводя меня как стрелки часов, точнее, как стрелки будильника. Мои нервы показывают мне размытые лица людей, прыгающих передо мной. Мелодичные синтезаторы исчезли, и окончательно превратились в шум людей, стонущих на пространстве перед сценой. Их шум я уже слышала где-то.

 

Моя сознательная, и аналитическая часть мозга, наслаждалась иллюзией того, что на сцене стою я, и лицо парня за синтезаторами приобретала мои черты, его тёмные очки, светлели и превращались в мои. Красные и синие цвета из прожекторов, как будто начинали бить тревогу, заполняя мои глаза фиолетовым цветом, погружая меня в сон, из которого я буду прорастать как растение, стоящее на подоконнике.

 Я начинаю падать в бесконечную пустоту, пока весь окружающий мир сжимается в маленькую точку, пока весь окружающий мир становится моим крошеным личным комом из земли и камня.

 

 

Глава Четвёртая: Круг

 

Время: 8:58

Станция: Разманская

 

Я бесконечно шла по туннелю, являющимся переходом на оранжевую ветвь метро. Прорываясь сквозь стакан, падающий со стола, осколки которого так напоминали глаза людей, спокойно стоящих на эскалаторе, я замечаю знакомый мне облик мужчины, протянувшего мне ранее бумажку, которую я со всей силой сжимала в кулаке. Бесконечная река, из чересчур крупных молекул, подходила к краю своего собственного сосуда, у которого, как мне казалось и кажется до сих пор, не было края. Концом сосуда была бесконечная лестница, подымающая людей вверх, по отношению к другой стороне земли. Она родилась прямо на моих глазах, уже исчезнувшая материя, появляется снова, обретая свои свойства, полученные когда-то давно от существа, имя которого потеряло свою суть. Шаг. Болезненный и оглушительный удар, нанесённый чем-то по всей площади моего тела, спасает меня от того момента как я коснулась бы стакана, стоящего в пространстве передо мной, и так желавший разбиться на ещё более мелкие частицы, в отражении которых была видна бумажка, по крайней мере я в это верю. За долю секунды перед моим падением с бесконечного эскалатора, меня подхватывает массивная и холодная, как будто стеклянная рука.

Спустя мгновение, сопровождающееся темнотой в глазах и оглушительным хлопком, высокий мужчина, непохожий на того которого я видела на станции, впился в мои руки до самых вен, будто высасывая из меня всю кровь, тянул меня и бежал вдаль по туннелю. Я была вынуждена бежать за ним.

 Эй –  Я крикнула в его сторону, со всей своей силой, которая у меня осталась.

Он бежал вперёд, даже не думая о том, чтобы остановится, или хотя бы ответить мне в ответ, вместо этого, мы бежали в бесконечно длинном и тёмном пространстве, которое сжимало меня ещё сильнее чем существо сжимало мою руку. Бесконечно тяжёлые и стальные шаги смешивались с моим еле заметным шорканьем. Его топот, отправлял меня в лес, берёзовые листья убегали от моего взора, а сосновые иголки не хотели меня отпускать с этой земли, которая уже почти закончила процесс слияния моего сознания с этой бренной почвой.

Мои ноги то и дело запинались об рельсы, под оглушительный, но при этом глухой и далёкий гул поездов метро, яркое освещение станции и шум народа в одну секунду поменялось на беспрерывный бег по тёмному и бесконечному туннелю, в котором изредка появлялись холодные лампы. Моя левая рука, за которую оно схватило меня, уже совсем перестала болеть, иногда в свете мёртвых фонарей, я видела буйство кроваво-белого источника, заливающего мою руку бордовым цветом.

Несколько раз я пыталась остановить существо, искусственно тормозя ногами об гранитные плиты туннеля метро, но это приводило только к потере контроля над моим телом, оно начинало безвольно катиться по рельсам. Во время этих попыток я ощущала боль от ударов атомов, которые люди считают мной, о стальные шпалы.

Снова.

 

 

Попытки остановится были снова безуспешны? Как неожиданно, впрочем, как и обычно.

 

Да и если бы ты остановилась то, что бы ты делала дальше? У тебя есть план?

 

Не бойся, всё кончается. Просто сделай вдох, выдох, вдох, выдох.

 

Просто не беспокойся. Возьми пример с того, из чего состоишь ты! Молекулы, а следом и атомы, протоны, кварки! Они такие прекрасные! Они не чувствуют ни боли, ни злобы, ни ненависти. Они существуют, и этого достаточно.

 

 

Время: 6:09? Станция: Беговая?

 

Открывая глаза, я не покидаю черное пространство. По крайней мере, я считаю, что я нахожусь в чёрном пространстве. Я не верю, что я нахожусь в чёрном пространстве. Я щипала себя, била себя кулаками, пыталась открыть глаза, но смотря на бесконечно малую точку, я понимаю, что я в чёрном пространстве.

Я… - Раздался мой голос громоздким эхом, отталкивающийся от невидимых для меня объектов. Голос приобретает белый, неровный, захламлённый чёрными пятнышками, цвет. Он становится мной.

Часть моей ложной головы широко улыбается, немного показываясь из-за горизонта. Его неестественно широко открытые глаза переливаются оттенками черного цвета.

Я сажусь на пол, мои руки оплетают голые колени, мой округлый подбородок падает на руки. Пустое тело начинает замерзать от холодного света точки, и от ещё более холодного света новой звезды. Далёкое и большое тело моего голоса продолжает питаться мной.

Ты знаешь, что происходит, верно?.. – Тихо спросила я, опустив свои глаза вниз, упирая свой взгляд прямо в свои холодные, и всё же более тёплые чем точка, руки.

Мой голос из-за горизонта продолжает есть меня взглядом, но всё же… Что-то в нём поменялось.

Ты выглядишь похоже на меня, но… знаешь. Я не верю тебе. Всё что ты скажешь будет только твоим виденьем ситуации, никак несвязанным с моим, если оно как таковое существует. Хотя ты ничего не произнесёшь, ведь так? И точки зрения у тебя нет. Всё так? – неторопливо, тихо, вязко я высказала ему в лицо, сама, опустив глаза на колени, защищаясь от него руками.

Мой голос из-за горизонта продолжает есть меня взглядом, но всё же… Что-то в нём поменялось.

Я...  Знаешь? Я не верю в тебя. С какой стати ты существуешь? Я же не могу быть тобой? Снова...